Мишель Уэльбек. Очертания последнего берега. В пучине бедствий

НОЯБРЬ



В прибрежном баре я однажды оказался,

Стареющий повеса-ловелас,

Всю ночь в гостинице потом я провалялся,

Ни на секунду не смыкая глаз.



Родители с детьми проходят мило

В послеобеденной тиши,

Я узнавал тебя в идущих мимо

Девчонках, делающих первые шаги.



И снова сердцу милые черты

Я видел в солнечном сиянии,

Всю жизнь свою мне подарила ты,

Её очарование.





Я пришёл в сад, усаженный розами,

А там ты, тишина и покой.

Тучи низко плывут в дымке розовой,

Я скучаю, когда не с тобой.



Кожей чувствую я твою близость,

Не забыл ничего-ничего!

И хочу, чтобы всё повторилось,

Ах, как было бы нам хорошо!





Неистребимая природа,

Меж двух холмов лежит долина.

Вздыхает томно Жозефина;

Её загар с оттенком мёда.



В голубом пальто она

(Небо над аллеей)

Кажется, болеет,

А в глазах голубизна.





Мне нравился тот час, когда

Со мной, Дельфина, ты была,

Твой стыд, застенчивость твоя

(Экстаз, короче говоря).



Гнить будем мы, где мягкая трава,

И вместе вспоминать о прожитом,

А нашим органам придётся навсегда

Во мху переживать моменты прошлого.



Я это говорю и в это сам не верю,

Я знаю, что набросятся все враз:

Личинки мухи Calliphora*, черви,

И только косточки останутся от нас.



Я это говорю и в это сам не верю,

Но как хотел бы я, чтоб он существовал,

Тот мир, в котором снова б ты узнал

(И песни о любви, и сказки доброй феи …)





Мы будем жить, мой друг, без шуток и насмешек,

И купим мы с тобой, быть может, канареек.

Люблю, когда звонок и ты бежишь без платья,

Непросто полюбить, ещё сложней отдаться.



За несколько часов побагровеет небо,

Скользнёт потухший взгляд, придёт 

В движенье тело.

Невероятно трудно предугадать маршрут,

Не выразить словами, что происходит тут.



Я не всегда имел живой и светлый ум,

Страшусь я пустоты и ненавижу шум.

Дар самого себя таинственный есть дар,

Сомнительный, неясный; при этом полон чар,



Чьи действия порой второй зовутся жизнью;

Другая жизнь видна сквозь мировую призму;

На свете есть любовь, клокочущая гулко,	

А для других она спокойная прогулка.



Чем больше узнаю тебя, тем пристальней мой взгляд.





Материя хлам, глыбы вражеской прах,

Материя та же в телах, в городах,

Материя с треском вошла в неизвестность,

Спланирован выкидыш, знак пустоты;



Природа рождалась из блёклой мечты.

Её начертили мы горизонтальной,

По ней как по плитке мы плавно шагали,

Природа страдала от страшной жары,

А взгляды ловили отсвет пустоты.



(Текст непонятен, белого цвета. Похоже, 

что мы приближаемся к смерти)





Предаться было бы неплохо грёзам,

Как предавался некогда любви,

Разжечь угасшие желания свои,

Мечтать о вечности, дрожа амбициозно.