Стихи, не вошедшие в рубрики

измочаленный хлыст маскируется в брань, заплетая косички девчонке из Африки - в цвет
попадание стоит тарелок с ушами слонов и бухла из французской провинции, бронежилет
можно резать на лифчики: мода прошла извержения мозга на землю, от пушки лафет
полируется блеском традиции, пудриться дамы бегут в нужный им занятой туалет…

акробаты под куполом радуют цирк площадями размазанных слёз:
оказавшийся в троице третьим, воспринял мужик и подумать упал на овёс…
натворивши весной, мы работаем летом без пауз на план исходящие в пот –
эротично головки заходят в вольфрам: опоздали – мадам не пробьёт…

дети сходных ошибок впадают в похожий обман –
собери светофор и ходи в своё правило зеброй под цвет:
обретённые палочки, галочки мало меняют эффект,
соберёшься уйти – не насилуй набитый карман…

занимательно чтиво в последнем ряду, занимается чем-то по клеткам экран,
выключаясь, включаясь, пытаясь урвать для просмотров ещё один час и на чай
от щедрот, намагнитившись в пыль… по песку чертит хрупкими лапками краб,
не дождавшись, про личное – грязное море колышется, чайки летят до врача:

мир не может быть прочным, но маленьким в чём-то большом,
зависая на ниточках в тапочках, влипших в подобие почвы, а но-
чью для кукол выносят лоханками сны, и сужается круг для ужо,
и ужом приедается стильно скользить по мелодиям содранных нот,

без дурацких вопросов блаженствует ночь:
если что-то менять – перекапывать весь огород:
возверну я чуток серебра, коли брал, всё одно -
за окном кто-то в поисках роет ещё один ров,

не спеша перешагивать через ступень, опасаясь разлук в твердокаменных чёрных суровых платках,
и ветшающий замок синхронен с осевшим холмом у воды - знаю, думать пытаюсь о чём-то другом:
повторяются призраки, а навещают одни пустяки – оксиген докучает присутствием: суп на куриных ногах
усложняет привычный бульон, и когда меня мама опять заберёт из продлённого дня, босиком…

ландыш выдохся – сколько быть можно душистым… жасмин
прихватил много женского в ночь, в аромат, в хорошо не для дел:
развлекаться под бойлер, собравшийся прыснуть из крана Гольфстрим
в чёрно-бело смешной Sant Tropetz – ненадолго появится тень:

Не верю я, и вы мне не поверьте,
Не будем вместе клясться на крови.
Ничто не может быть страшнее смерти,
Когда нет чувств, прекраснее любви.

диспропорции ломятся в сад королев показаться на слёте ворон –
карнавал перед зеркалом кончится в крепкий портвейн:
паруса не придут в перемятом постельном в помятость корон
из дешёвой фольги на дивизию спящих принцесс – вся казарма для фей

неуверенный спутник Земли наблюдает любовников в петлях орбит,
он к чему-то пришит
на живульку и белыми нитками
у него есть рассказ,

чёртик с полки скакнул в ни черта, возвращая гармонию взад:
приключения лучше рисуются вовсе не твёрдой случайной рукой –
прилетели тарелочки в сонный дуплет, разбудили стволы, палисад
заскрипел, ожидая напор хаотических драм и языческий вой:

Василию Филиппову

мякоть задницы топит в диван: естество, рукоделие плюс порождают профессий вагон,
изменяющий цвет по согласию – общий тупик, но у каждого, якобы, свой тупичок –

лить оливковым в рамки картин:
добавлять по щепотке от высохших трав –
только самый последний кретин,
дожевавший до кончика хвост, будет прав:

Приедается, чуть обостряется взгляд –
мир давно разучился меня удивлять:
упаковка убогую суть продаёт -
писк последней удавленной в тост,