Стихи, не вошедшие в рубрики
отдыхают ударники в соло гитар, закрываясь по студиям – ясен с кладовки плодовый компот:
ох уж эти животные стоптанных пар – им уже не продать затоваренный складом комплект
ерунды длинных списков списания в потный объём и ажур распродаж: здесь укутана боль
субподрядом тумана приёмных лекарств – едет в месте за место полей скучный велосипед…
В злом предвкушенье трещали дубы -
В ночь откровенья вскрывались гробы,
Чья-то тревожно скрипела кровать,
Из лесу вышла беззубая рать.
тихо рассредоточились кочки хороших знакомых людей – бедный мир похудел от обилия ног:
так хотелось красиво закончить – приходится резко кончать апельсиновый джем по утрам:
тостер с позавчера выдаст булки под хруст – различаются в жизнь на столе или тот осьминог:
далеко от возможных морей ситуация нюхает торф, разводя на домашней плите тарарам
убегает из имени, кинув фамилию, автор в раствор
ради сладких драже ловкой гомеопатии липких аптек –
место встречи до встреч не спеша обернётся в забор
математики из кошелька не жалеющих в доски идей…
Мне приснились цветные картинки
На листочках альбома мечты.
Там по озеру плыли кувшинки.
Я их видел по утро... А ты?
батареям приказано греть – мы ещё поживём в отвратительных качествах жёлтых предместий зимы,
где вопросы снимаются хлором в составе любой белизны, принимающей холод с теплом: сочетая себя,
не случается позже других сочетать – снег с морковью в салют всех помирит в салат, где весь мир
нарывается в сад, но с чужими детьми: горизонт революции вязнет про горизонталь - вкус опят,
угасающий факел не платит за газ улетающих чувств…
лампа вечера ищет не вслух, не кидая камней в удалённость морей,
обрубив удивление мумией высохших суш: бремя нашей мечты
улыбаться несущему крест из норы, обустроенной в многоэтажной горе –
алкоголь из лохматой травы закадрил вынос тел в горизонт –
где-то в области переживается под фонарём электрический шум:
на обмолвленной улице ливень закончился сушкой в уход –
моя ночь убежала понравиться в заново свежий апорт крепышу
Ты видел то, что скрыто в танце,
Ты словом тронул мою грань.
Ты — не прохожий в этой станции,
Ты — мой случайный, тёплый тайм.
этих девочек я не хочу вспоминать – опасения праздников душ не спасают попавших в пожар:
санитарные выходы не гарантирует случаем щедро проплаченный вход – вдруг они совпадут:
безразлична для здания смерть погоревших конструкций дворовой страны – воспалившийся шар
пахнет торфом забытых болот, а они всегда есть, и скучает тоска в городах, и не прыгает в ноги батут…
почему ему нравились сны – он предвидел улёт своих чувств в чемодан,
избегая бессмысленность комнатных драк?.. тихий праздник прозрачных людей и собак
и овёс по утру лошадям – прежний кайф переходит на труд до когда вещи примет чулан:
их потом разберут новостройки по новым местам – ключ узнает замок помещения всех про запас…
как-то палец облизанный в поиски ветра с безветрия высосал якобы дождь,
но теперь далеко мне не кажется – продан затейливый скрип половиц
и ремонтами вынесен старый дешёвый паркет с переломами мальчиков, девочек ног
с персоналом из бывших шагов: в казаки каблуков перекошен рай греющих кож –
отличается воздух чужих – острота возникает из города в стрелках несвязанных тем:
улыбается мир, только мне не видать – косы режут траву под обеды молочных коров,
чтобы внук заходил на раздачу еды до войны: ночь важна промежуткам без дней – к темноте
подключается газ с электричеством в свет баухауса слишком по-русски: давно он готов…
я хочу не могу захотеть, так хотев: персонал рассосался среди посетителей досок соседних приблуд –
догадавшись, вернулся домой, прихватив с рюкзаком парашют: самолёт никуда не летит в счёт на раз…
ночь тиха – не находится стих повторять по слогам, но приходится плыть бестолковым ногам: или блюз
выливается в долгий по камерам, импровизируя мимо и возле себя и другим за себя и собой за других –
лжи эпоха накрыла крутящийся шар в полигон –
сложно сложенным вышло смешаться с толпой
или спрятаться в шуме дорожных работ под асфальт
нарисованных трасс: выходя покурить на балкон,