Стихи, не вошедшие в рубрики

не летай в небо крыс, где за всеми следит эмитент туалетных бумаг – без него не проходит прогон:
смерть цепляется за города – не учили читать и считать гениталии школ: старый слесарь научит чудить,
соберёт себя в кучку разбитых зеркал отпечаток гитары в стене, и мурлычет котяра усам в унисон –
повезло тем, кому над башкой облака и не давит ближайший прогноз, где привычка идёт впереди…

деловой беспорядок, и выключен звук под мельканием клипов цветной виртуальной войны
обсуждения жалоб от Брейвика на недостаточно сладкий компот, вверх ногами событий сейчас:
маски кончились – противогаз или сразу скафандр и в убежище бомб залезай, но один, без жены:
нарисуется пол манекену из лавки напротив – вчера приезжала полиция в брызги стекла без врача…

я не мог разобраться в оттенках тогда – не успел, и топил про насыщенный цвет,
выцветающий на ошалевшем от золота солнце в мгновение ока: играет кларнет
для дырявых кораллов из моря от моря вдали – ум за разумом в очередь встал,
раздробившись на множество серого в сумерках: на ночь в дом пустит луна, и - не та

слишком долго на троне нельзя – вот придут слесаря починять раскачавшийся под:
если задницу ноги несут – пусть стоит за стеклом экспонат в экскурсантов приход:
короли и цари оторвались от дел - Посейдон офигел от количества писем от вил по воде:
успокоится женщина возле, набравшись от психов атак, разрешённый маневр как порушенный акт –

…… моя голова, но вчера, а сегодня другая готова судить и рядить – по ботинкам узнаешь меня:
я всегда очень крепко вяжу в бантик змейки шнурков – вездесущий дракон умирает со смертью голов
постепенно: дождь – капли на темечко: тела сосуд отливает и требует пить постоянно, и просит огня
для тепла яко бы: голова принимает и правду, и ложь просочившихся в жбан ходоков –

публикуя от бублика, что-то опять проливая на пыльную библию, брея затылки для глаз
в крокодильей идиллии, пища бессменного яда фритюра отыщет зажмуренных рты,
и в желудке чужом обустроит прибывшего в лоно пенат ненадолго – труба ждёт свой газ
позади: рассчитайся на каждого – через компьютер фривольная выборка и распечатка прости…

Ты хотел бы срывая оковы
Улететь от грешной земли.
Ты хотел бы познать все основы,
Ты хотел безмятежно парить.

Мне снился сон: гора крутая,
Осенний клен горит огнем,
Спешит куда-то птичья стая
И солнце светит ранним днем.

сено с новой соломой потом перепробуют версии разных шагов…
подрожит тело музыкой: пусть этот текст для себя я придумаю сам –
мне не близок чужой перевод: без посылки посыльному легче бежать в небеса,
перепутав с восходом закат за углом далеко -

сложно и ложно интерпретаторы связанный свитер легко возвращают в клубки удалённых корзин,
имитаторы блёкнут без тени программ постепенно теряя накал, распечатки под шрёдер и горы дискет:
улыбается мусор в очищенный диск толпам новых, но тех же гостей – под сезон смена тёртых резин
ободами колёс: удивительно быстро черствеет бисквит, но терпению хватит надолго армейских галет,

Ты как избитый герой бойцовского клуба,
Ты падаешь навзнич, но поднимаешься вновь,
Ты ходишь в ночи, кусая губы.
Уходя от своих проблем прочь.

взорвавшийся цветок лишь повредил ладонь,
взорвавшийся букет из символов в эфир –
в предложенных словах мир молится за мир:
развешаны клочки на мёртвых проводах

у обочины скомканный труп: убивают природы явления и насекомые, даже цветы –
убивают названия, но перешли ручеёк Рубикона легко боевые ботинки: теперь кабинет –
сдаст, не сдаст перешедших земле, победивших в бою, переживших бои не успевших остыть…
информация – свалка фантомных морей, и, наевшись в обед, принимает подушка лицо в винегрет…

будут девочки плакать, а мальчики жечь,
и под пулю подставивший грудь почему- то меня захотел уберечь –
прилетает волшебник постфактум, оставив беззвучно висеть за спиной вертолёт:
толи шутки покойницы, толи он вправду как в детстве не врёт –

Писатели могут все, что угодно.
Могут принизить кого-то народно.
Могут бросаться в отчаяние, в слезы.
Могу развеевать чьи-нибудь грёзы.