Помню вечно

Как только марева всполох

Последний дрогнул чуть,

Вновь одинокий силуэт

Неслышно мерит путь.



Роняет лепестки венок

Из диких орхидей

В каскаде из убитых звёзд –

В каскаде фонарей.



Светилом обожжённая,

Застуженная тьмой,

Скользит по старой улице

К часовенке одной.



В неё столетьем ранее

Ступала в тот же час,

Калитка ближе – и слеза

Бежит из синих глаз.



Тройным числом отмечена,

Ей время – не судья,

Но в колыбели вечности

Она для всех ничья.



Пурпуру на её губах

Завидует сам мак,

А бледнолицая луна –

Зиме, что на щеках.



Чернее ворона крыла

Волос струится шёлк,

И в уголках улыбки спит

Убийцы хищный толк.



Цепляя складки бархата

Алмазами кольца,

Крадётся тысячью теней

К мозаике крыльца.



Насмешкою судьбы, она,

Вдыхая летний зной,

Когда-то уж сметала пыль

С неё своей фатой.



И капал воск у алтаря

Прелюдией печали,

Когда бессмертную ладонь

Со смертною венчали.



И, бросив вызов небесам,

Смыкались рока цепи:

Та, что мертва, ещё жива,

А тот, живой, уж в склепе.



Густой туман расправил плащ,

Слепою сделав ночь;

На понехиду двух сердец

Пришла затменья дочь.



Под сводами холодных стен

Рыданьем воздух дышит,

И уханье седой совы

Ей подпевает с крыши.



А через год, когда закат

Мигнёт лучами чуть,

Всё тот же зыбкий силуэт

Неслышно смерит путь...