Одинокая птица над полем кружит...

Одинока птица над полем кружит.

Догоревшее солнце уходит с небес,

Если шкура сера и клыки что ножи,

Не чести меня волком стремящимся в лес.

лопоухий щенок любит вкус молока,

А не крови, бегущей из порванных жил.

Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,

Расспроси-ка сначала меня, как я жил.

Я в кромешной ночи, как в трясине, тонул,

Забывая каков под землей небосвод.

Там я собственной крови с избытком хлебнул - 

До чужой лишь потом докатился черед.

Я сидел на цепи и в капкан попадал,

Но к ярму привыкать не хотел и не мог.

и ошейника нет, чтобы я не сломал,

И цепи, чтобы мой задержала рывок.

Не бывает на свете тропы без конца,

И следов. что навеки ушли в темноту.

И еще не бывает, чтобы я стервеца

Не настиг на тропе и не взял на лету.

Я боятся отвык голубого клинка,

И стрелы с тетивы за четыре шага.

Я боюсь одного - умереть до прыжка,

Не услышав, как лопнет хребет у врага.

Вот бы где-нибудь в доме светил огонек,

Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке...

Я бы спрятал клыки и улегся у ног.

Я б тихонько притронулся к детской щеке.

Я бы верное служил, и хранил, и берег - 

Просто так, за любовь! - улыбнувшихся мне...

...Но не ждут, и по-прежнему путь одинок,

И охота завыть вскинув морду к луне...