И якорь, и ветрило

И  ЯКОРЬ, И  ВЕТРИЛО



О мысль творящая –

         средь океана вечности Вселенское кормило!

То не твои ли всё дороги – что объемлют свет и тьма?

Не ты ли – собственно бескрайняя Вселенная Сама,

Её энергия и жизненная сила?

Зерном упругим доверху заполонила

Премудрость Божия твои обширнейшие закрома...

Ты – якорь среди бурь спасительный для сердца и ума

И кораблю же их в житейском трудном плаванье

                надёжное ветрило!





С  ОДНИМ  СОБОЙ



Сам выправи свою судьбу,

Власть обстоятельств попирая;

Обидчика же своего прощая,

Забудь с ним давнюю бесплодную тяжбу…

С одним собой лишь беспощадную борьбу

Веди, десницу воли утверждая,

Святую силу возгоняя

По позвоночному столбу.





НАПЕРЕКОР



Яви священные сердечные огни

В минуты тягостного сумрака наплыва,

Благоволение, им в пику, терпеливо

К своим безжалостным гонителям храни;

В лицо опасности бестрепетно взгляни,

Когда отпрянет от неё твой друг пугливо...

В последний миг – на грани рокового срыва –

Над бездной гибельною руку протяни!





ПРИ  БЛЕСКЕ  ЗВЁЗД



Восторга, право же, не существует большего,

                восторга осознания,

В объятьях и во власти целиком

              пучины Жизни вечной, мировой,

Себя, хотя и бесконечно даже малою и только лишь одной,

Но всё ж частицей неотъемлемой Её,

                иначе, Божьего Создания! –

Как и Ему же в час торжественно-безмолвного

                ночного предстояния

При совокупном блеске миллионов звёзд,

             как краю бездны заревой,

Со всей Его неописуемой надземной и земною красотой –

Того великого блаженства

                нераздельного и полного слияния!





К  СВОИМ  ИСТОКАМ



Ждёт часа своего,

            заботливо хранима ли мистическим Востоком,

В коре ль на дно морское опустившихся материков –

Начальных, позабытых в поколеньях, летопись веков,

Что тот захоронённый драгоценный клад,

                неведомым подвластна срокам...

И час назначенный пробьёт:

           пускай сегодня ещё замкнутый зароком,

Пред взором изумлённых масс святой откроется альков –

И вновь, едва лишь тронув край её обретшихся листов,

Как жаждущий – к струе живительной воды,

                мир припадёт к своим Истокам!