Порфировый шелк

Яков Есепкин 





Порфировый шелк





*   «Юного гения восторженно приветствовала советская провластная писательская элита и богемная фронда, в том числе полумифический Арс. Тарковский. Есепкина считали надеждой отечественной изящной словесности. Но официальным писателем он так и не стал. Несмотря на усилия профильных секретарей СП СССР, ни одно его произведение в Советском Союзе не было издано. Реформатор языка и поэтики ввел в русскую и мировую литературу жанровое определение г о т и ч е с к а я  п о э з и я и оказался вне Системы.»



Цитата из презентационного текста на Белградской и Стамбульской Международных книжных выставках-ярмарках



XXI



Звездной ветошью морок свечной

Оведем и явимся в червленом,

Несть музыц во юдоли земной,

Мы одне ли больны Одеоном.



Данаиды, зерцайте столы,

Отравленные яблоки, цедры,

Веселятся младые юлы,

Научаясь печалям у Федры.



Туне ль спящим царевнам бежать,

Их и тени юдицы изводят,

Се и тщатся меж ими лежать,

И сугатно меж свеч хороводят.



XXII



Во свечельницах звезды каждят,

Их ли кровию мы и тиснили,

Круг свечей аониды сидят,

Май пенатов зане претенили.



Сколь еще тусклым девам налить

Винограды и нощь удается,

Будем статуи отроцев тлить,

Где фаянс всефамильный биется.



Нощно мы сех альтанок темней.

Нас аллеи лишь мглою встречают,

И одне хороводы теней

Бледных юношей в пурпуре чают.



XXIII



Ах, камены ль убитых спасут,

Остье наше терзают големы,

Где клико: яд меловый несут,

Во беззвездности рыцари немы.



Клио, Клио, герои мертвы,

Эти патины крови тусклее,

Виждь забвенные смрадные рвы,

Сера волн их течет к Лорелее.



Пить викариям яд, не пьянеть,

В клумбах тлеют садовников персты,

Сколь начнут звезды тьмы леденеть –

Узрят всех, чьи вязницы отверсты.



XXIV



Маем новым плененны сурьмы,

Дивный, дивный рисунок юдоли,

Это мы, это, Господи, мы

Ни покоя не чаем, ни воли.



А не звали нас к хлебным столам

Иудицы, но сами упрели

О трапезе и пьют пополам

Кровь с вином, и тиснят акварели.



В желть гнилую распишут цвета,

Вновь начиньем заставится мрамор –

Мы на раменах звезд тенета

Из диаментных вынесем камор.



XXV



Белошвейки парчи и шелков

Блеклоядную тяжесть избудут,

Лядвий пышных взыскует альков,

Наши тени царевны забудут.



Желтью свеч перевить ли мрамор,

Туне феям корить Аквилона,

Веселитесь, челяди умор,

Тлейте ж, персные розы Колона.



Изъявимся в меловых парчах

Невских волн и клобуках укосных,

Задрожат стражи тьмы о свечах,

Будут помнить музык венценосных.