Клопы

Живут в моей стареющей квартире,

В количестве невиданной толпы,

А может статься, правят в целом мире,

Противные зловредные клопы.



Живут из веку, не страшась погоды,

Подкожным жиром обрастая впрок.

И труса, чутко, празднуют, уроды,

Свой охраняя маленький мирок.



Заведуют шуршанием обоев, 

Скрываются за чтением газет.

Для этих мелких, злобных марамоев,

Серпом по… как там… будет яркий свет.



Суются в тайну личной переписки,

Ведут учет, мной прожитым годам,

Дерутся, копошась, в собачей миске

И помнят всех моих знакомых дам.



Им мало жить в покое и уюте,

Кусаются и жгут исподтишка.

По вечерам, как водится, напьются,

Клоповьего дурного портяшка.



Бросают крошки, лезут в холодильник,

Сожрали рыбу – здесь я оплошал.

И даже мой заслуженный будильник

Вонючим гадам чем-то помешал.



Им не по нраву старый телевизор,

Ругают черно-белое кино,

А по ночам, собравшись на карнизе,

Поют фальцетом то, что мир – дерьмо.



Тайком мои воруют сигареты,

Бессовестно друг другу что-то врут.

Особо не взирая на запреты,

Живут – где гадят, гадят – где живут.



На антресолях вечно спорят с молью,

Никчемный спор бывает часто крут.

И как-то по клопиному, любовью,

Занявшись, быстро свой снимают зуд.



Есть вероятность, с ними можно сжиться,

Особенно друг другу не мешать,

Однажды взять, с клопами породниться…

Но, Боже, как же трудно здесь дышать.



Открыть окно и провести уборку,

Пройтись за батареей, по щелям.

Просыпать дустом, дихлофосом, хлоркой

И вымести клоповий грязный хлам.



Сменить обои, перекрасить двери,

Швырнуть матрац в бушующий огонь.

Пусть воют и доносы пишут, звери,

В огне исчезнет приторная вонь.



Куплю торшер, украшу дом цветами,

Тахту укроет Пакистанский плед.

И я займусь забытыми стихами,

Встречая всепрощающий рассвет.



Но если неожиданно, воняя,

Чужая в дом мой вторгнется стопа,

Без размышлений, не предупреждая,

Я обернусь и раздавлю клопа…



10.06.2010