Том второй

Страницы сожженой рукописи,

И мысли полные бреда.

А уши полны твои звукописи,

Ты снова свое детище предал.



Ты ваял его очень долго, 

Пером по листу, как скульптор из глины. 

Для него есть и место на полке,

И переплёт первой его половины. 



Изваяние первого брата, 

С нетерпением ждёт концовки.

Но он павшего видит солдата,

И шинель обгорелую сбоку.



Ты писал их двоих, как отшельник,

Обещал продолжение первому.

Поступил ты потом, как мошенник,

Керосином полив не смело.



Брат второй был готов к изданию, 

А вдвоём они были целым.

И ты рушишь обоим сознания,

Оставляя в живых только первого.



Николай жжёт страницы с безумием,

Голоса алкоголем глушит.

Мир не увидев, впадает в раздумье, 

Вторые мёртвые души.