Смерти назло...

Посвящается подвигу 28- летнего гвардии лейтенната Александра Мамкина.



Шёл к концу тяжкий год сорок третий.

Постучалась беда в детский дом,

Что под По'лоцком... Собраны дети

В старом актовом зале, пустом.



Им фашисты тот час объявили:

"Надо раненых немцев спасать!"

Выбрав в списке десятки фамилий,

Тех детей, что всю кровь должны сдать.



Поразмыслил директор детдома:

"Тут "на жалость" вояк не возьмёшь!"

Сделал шаг к офицеру седому:

"От них пользы - что ломаный грош!



Всё голодные дети, больные,

Заразить могут ваших солдат!

Чтобы выгоды были большие

Им лекарства, еду надо дать.



Да, ещё поселить в теплом месте,

Чтоб быстрей на поправку пошли! "

" А старик то, умен и бесчестен!" -

Хмыкнул нелюдь на горестный всхлип.



Убедительны были те речи!

Свято лгал пожилой человек...

Офицеру не стоит перечить,

Лишь бы только удался побег!



Поздней ночью, февральскою, вьюжной,

Уводил к партизанам детей,

Тот, кого все считали бездушным...

Старец вырвал ребят из когтей!



Шли бесшумно... Ни стона , ни звука...

Те, кто старше, несли малышей,

Завывала лишь злобная вьюга,

Подтолкнуть норовила взашей.



(Жажда жизни и вера в свободу,

Чудеса неземные творят...)

И в такую шальную погоду

Их нашёл партизанский отряд.



Обогреты, накормлены дети,

Надо срочно отправить всех в тыл.

Полетел самалет на рассвете,

А за ним и другой поспешил.



Рейс девятый. В кабине пилота

Молодой боевой офицер,

Что сроднился давно с самолётом,

Для мальчишек он - славный пример!



Перелет через линию фронта...

Был врагами подбит самолёт...

"Надо выровнять по горизонту...

Нет! Сегодня никто не умрёт!"



Пламя вмиг охватило кабину,

Смерть злорадно кривила оскал,

И лизала огнём ноги, спину,

Лейтенант ей кулак показал:



"Врешь, Костлявая! Врешь! Не получишь!

Я детишек тебе не отдам!

Пусть считаешь себя и могучей,

Но им рано ещё по годам!"



Прикипели очки к смуглой коже,

Загорелась одежда и шлем...

Стали ноги на угли похожи...

Он не думал об этом совсем.



Только слышал за тоненькой стенкой

Детский плач о желании жить.

Дым в салоне стального оттенка

Ел глаза, продолжая кружить.



"Эй, ребята! Идём на посадку!" -

Громко крикнул в салон офицер, -

"Не скажу вам, что все будет гладко!

Сбит сейчас у меня глазомер..."



Самолёт приземлился на поле,

Завизжали под грузом шасси...

Не такой Смерть желала всем доли,

Ныло жало у чистой косы.



Лётчик выполз с горящей кабины,

Медсестра причитала навзрыд...

Он спросил лишь:" Детишки все живы?

Сердце ноет за них и болит!"



"Живы, живы!" - ответил мальчонка,

"Дядя-летчик, мы рядом стоим!"

Обнимали солдата ручонки...

Улыбнулся он сча'стливо им.



Боль ушла... Лишь бескрайнее небо,

Распахнуло просторы свои.

Прошептал лейтенант, как молебен:

"Дай посадку и сына прими! "



P. S:Похоронили героя в деревне Маклок в Смоленской области. С того дня все боевые друзья Александра Петровича, встречаясь уже под мирным небом, первый тост выпивали «За Сашу!»… За Сашу, который с двух лет рос без отца и очень хорошо помнил детское горе. За Сашу, который всем сердцем любил мальчишек и девчонок. За Сашу, который носил фамилию Мамкин и сам, словно мать, подарил детям жизнь.



09.05.2021