Две души

Под вой пурги тихонечко бредет,

Согнувши спину, древняя старушка,

А ветер злой с неё одежду рвёт,

Из под платочка треплет завитушки.



Проходят люди, кутаясь в меха

И от неё, стыдясь, отводят взоры

Чисты как будто... Нет на них греха...

Матрона плачет, двигаясь к собору.



Ей там знакомо всё : ворота, двор,

Отец святой, иконы с образами

И бесконечно длинный коридор,

Тарелка супа с горьким слезами.



Похоронила сына уж давно,

Невестка к ней совсем ноги не кажет,

Внук за границей, он актёр кино,

Свою судьбу с бабулей он не свяжет.



Она же, выйдя с церкви, у ворот

МолИт народ с протянутой рукою...

А у людей полно своих забот,

Брезгливо смотрят, мол, оставь в покое!



А рядом пёс, лохматый и худой,

Смотрел в глаза старушки с нежной грустью,

С такой же одинокою душой,

И, раненным людьми, собачьим чувством.



И в зубы взяв замерзший черствый хлеб,

Поднёс к её ногам слегка хромая,

И тут же лёг, чтоб стало ей теплей...

Тот знает, кто стоял хоть раз у края...



Кто был хоть раз чужой среди своих,

И изгнан был своей роднёй из дома,

Где всё делилось вроде на двоих,

Печаль и радость в дни лучей и грома.



За что же так с родными мы порой?

И кровь, и сердце - всё одно и тоже,

За что ж ты нас прощаешь, Боже мой,

И милуешь таких, скажи мне, Боже???



Под  вой пурги, теперь уже вдвоём,

Средь суеты, людей и мирозданья,

Они тихонько шли в старушкин дом,

И Бог давал им силы и дыханье.