Пиратская

Бесшабашная ватага из пороков и привычек 

разгулялась в порту тихом, кто не спрятался - дурак. 

Капитану Агрессивность - зачинателю всех стычек, 

не понравился портовый, провонявший хной, кабак. 



Грозил саблей, бил посуду, - мол, разбавлена текила; 

захлебнулись в пьяном гвалте том трактирщика мольбы; 

в пятый раз "Ума не надо!" - тост горланит боцман Сила... 

В этот раз не обойдётся без погрома и пальбы. 



Матрос Ярость рвёт тельняшку, мышцы торса сплошь в русалках, 

канониру с одним глазом целит кружкой в зрячий глаз. 

Джентльмены в бойкой драке, кто на саблях, кто на палках, 

тешатся, удачу на пол расплескали, будто квас. 



Гости пьют, хозяин плачет - не видать конца угару. 

Лицемерие с барной стойки митингует: "Король - враг!" 

Корабельный лекарь Хитрость, с дружком Тупостью на пару, 

под шумок уже мастырят чёрный черепастый флаг. 



А под утро, из тумана, коим гавань укрывалась, 

в океан открытый, буйный, где преград порокам нет, 

наугад, свободным курсом, у штурвала встав, Усталость, 

ведёт к дальним горизонтам многопушечный корвет. 



К югу сорок миль - и стихли приторные крики чаек. 

Ветер - брат родной свободы, обрюхатил паруса. 

Кок Обжорство кашеварит. Палубу до блеска драит 

недалёкий юнга Трусость, в красных бархатных трусах.



Кровный спор похмельной жажды в венах с жаждою наживы 

застрелил понятье "жалость", хотя то сдавалось в плен. 

К африканским побережьям держим путь и будем живы! 

На фок-мачте гордо реет Роджер - вечный Гуимплен. 



Хватит дрыхнуть, лежебоки! Парус вдалеке маячит. 

Пушки к бою! К абордажу приготовиться, братва! 

Бог Дагон, бушприт обнявши, напугает неудачу 

своей пикою трёхзубой и оскалом в тридцать два. 

_  _  _