Про барана

В долине тихой древних гор подножия 

Чабан отару к пастбищу водил. 

Барашек белый, отрок осторожный, 

Среди родни своей неторопливо жил. 

 

День изо дня, пускаясь в путь привычный, 

Сквозь пыль от сотен суетных копыт. 

Барашек жил, как в скорлупе яичной. 

В хлеву согрет и на лужайке сыт. 

 

Судьбу благодаря за этот рай бараний, 

Он в глубине души ещё чего-то ждал. 

И как то на уступе утром ранним 

Он горного архара увидал. 

 

Барашек знал об этих гордых братьях 

И часто слышал звон далёких битв. 

Хотел быть с ними рядом, знать их, 

Судьбой их жить, дыхание затаив. 

 

Он встретил взгляд уверенный, как горы, 

И твёрдый голос в путь его позвал. 

Решив, что в хлев вернется он не скоро, 

Под крики чабана к своим мечтам сбежал. 

 

Архар провёл его по горным тропам 

В свой мир надежд, свершений и побед. 

Навстречу ветрам горным он бежал галопом. 

С уступов солнцу он глядел во след. 

 

Взбираясь вверх к заснеженным вершинам, 

Беглец решил, как хочет дальше жить. 

Не мерить жизнь одной еды аршином. 

Решать не что же съесть, а кем же в жизни быть. 

 

К исходу дня, услышав лай собачий, 

Баран вдруг вспомнил про родню, про хлев. 

И про свою судьбу уж рассудив иначе, 

Вернулся в стадо он, свободой заболев. 

 

Средь спящих спин, сгорая от волнения, 

Смотрел баран на звёздный небосвод. 

И не сдержав в груди бурлящие сомнения, 

Поведал всем в хлеву про свой дневной поход.

 

…Узнал юнец, что жить вообще опасно, 

Особенно для тех, кого манит простор. 

И, что бы смельчаку совсем всё стало ясно, 

Кто спал, и кто не спал, вступили в разговор: 

 

«Ведь многие в хлеву архаров знают лично, 

Но в горы заходить инстинкт им не велит. 

И гордо вдаль смотреть совсем уж неприлично, 

А воли горький вкус лишь дураков манит». 

 

И понял тут баран, Икар парнокопытный, 

Средь блеяния родни, ведущей жаркий спор, 

Что его место здесь, где так тепло и сытно. 

Выходит зря завёл с архаром разговор. 

 

И в тот же час в хлеву, под ярким звёздным небом, 

Мечты желанной след простыл в ночной тиши. 

Как будто бы баран в горах с архаром не был, 

И не было надежд растерянной души...

 

Мечты сгорают в жарком поиске изъянов, 

В костре насмешек, словно искр снопы. 

Они заменены на мнение баранов, 

Всегда «со знанием дела», блеющей толпы.