Остров Людникова

Его на разноцветных картах нет.

Остался лишь в легендах этот остров,

В подшивках старых фронтовых газет – 

А нынче отыскать его непросто.



Да, был он по размеру невелик:

Четыре сотни метров на семь сотен.

Но весь огромный мир тогда привык

К масштабу этажей и подворотен.



За каждый сталинградский клок земли

Враг дольше дрался, чем за всю Европу.

И дикторы дотошно счет вели 

Любому закоулку и окопу.



А он и окружен был не водой – 

Огнем, свинцом, клубами едкой пыли…

И сорок дней не прекращался бой,

Атаки-волны в скалы дотов били.



Отрезаны тылы змеею льда: 

Шуга идет, борта сдирая лодкам.

Подвоза нет. С патронами беда.

Стреляют лишь трофейные находки.



Нет подкреплений. Каждый на счету.

И с каждым днем все тают эти счеты…

Уходит струйкой крови в мерзлоту

Дивизия – составом меньше роты.



Кирпич домов бомбежкой в пыль растерт,

Земля изрыта оспою воронок…

Последним напряжением аорт

Здесь держится зубами оборона. 



Прямой наводкой разнесен КП,

И на ребре стоит судьбы монета.

Комдив по пьяной фрицевской толпе

Палит из наградного пистолета.



В санбате, вросшем в волжский бережок,

Услышав грохот «панцеров» наката,

Поднялись все – кто мог, и кто не мог – 

Вперед пошли: в бинтах, как в маскхалатах.



И со стеклянным звоном вспыхнул танк,

Скребут предсмертно землю пальцы траков…

Кто жив, ничто не будет помнить так,

Как самую последнюю атаку. 



Лед встал. Резервы с тыла подошли.

Не смыло остров ливнем стали Круппа.

Весь мир узнал про этот клок земли,

На глобусе не видный даже в лупу…



Теперь здесь тихо… Память берегут

Руины дома среди буйства сада

Про островок на волжском берегу

В поселке под названьем Баррикады.