Тамаре Г.

Покатились года в седину.

Сожалею, но так получилось,

Проглядел золотую весну,

Всё куда-то теперь удалилось.

Как в холодной степи нежилой,

Прозвучало в остывшем сознанье:

По далекой, забытой, седой

Колокольчик спешит на свиданье.

Это странник пустынных степей,

Запоздалый ямщик одиночка.

Запечалился песней своей,

Вспоминая былые денечки.

Он явился нежданный такой

Из забытого в песне куплета,

Зазвенел, будто май молодой

В ожидании знойного лета.

Из бескрайних остывших снегов

Опахнул этот май ароматом,

Бросил под ноги цвет лепестков,

Что осыпал порошей когда-то.

Растревожил забытое вновь,

Быстрой ласточкой в небе летая,

Воспевал удалую любовь,

 Обо всем о земном забывая.

Поднимался до самой звезды,

Седину на висках опаляя,

Прикасаясь губами  весны,

Обнимал её крыльями мая.

Но вот осень сменила цвета,

 Изменила мотивы напева,

Другой песни другая строка

В эту песню, как птица, влетела.

Закружила тоской журавлей,

Клином небо на два разделяя,

Беспредельной печалью своей,

Перемену судьбы возвещая.

Расставались в тот день навсегда,

Не скрывая постигшей печали,

Слезы сами катились тогда.

Мы,  прощая друг друга, прощались.

Уж не помню, чего говорил;

Позабыто, что ты обещала,

О тебе вспоминая, грустил.

Память долгая не отпускала.

Но потом все утихло само,

Отболели печаль и тревога,

Нам лекарство от грусти дано –

Само время пришло на подмогу.

Все забылось, как песни куплет,

Той, что пел, когда был помоложе.

Но ямщик светлой весточкой мне

Колокольчиком память встревожил.