Владыка Арконы. Главы 1 и 2

Надежде, посланной мне Отцом Небесным, 

ставшей моей Музой и Ангелом-Хранителем

 посвящается.





ВЛАДЫКА АРКОНЫ.



Предисловие.



Арконой жил, Арконой жив,

Аркону вечно помнить буду.

Волны рокочущей прилив

Что день и ночь терзает Рюген.



Сосновый бор на гребне скал,

Прозрачный воздух полон соли,

Крикливых чаек резкий гвалт,

Что сердцу радостен до боли.



Веков прошедших череда

Длинна, как караван торговый.

Ослабла память. Иногда

Лишь блазнит вспышкою сверхновой.



Но тщетно. Вспомнить не могу

Я жизни острова Руяна.

Не Рюген он! Он все ж Руян!

Что прозван Пушкиным Буяном!



И сказка вовсе не обман!

Он знал, он помнил, жил в Арконе!

И в жизни прошлой из руян,

Иль может вовсе был Гвидоном?



Уверен в том наверняка!

Но почему!? Откуда знанье!?

Логична мысль, что сам жил там

На славном острове Руяне!



Был очевидцем я всему?

Был современником Салтана?

Понять сознаньем не могу

Я столь волшебного обмана.





Иль не обман все ж это? Быль?

Тогда мне вспомнить все повинно.

И записать, и изложить 

О житие том чинно-мирно!



Ну что ж… Попытка – не тиски,

Не пытка страшная, не дыба.

Доверюсь памяти.  В стихи

Вложу подспудные мотивы.



Итак. Фантазию включу,

Оставлю мысли я в покое.

Душой в Аркону улечу,

А что получится посмотрим…





Глава 1.

Пастушок.



Прохладно утро. Хладен день.

А вроде середина лета…

Прогневали богов ужель?

За что они лишили света?



Тепло забрали, дали хлад.

И небо заслонили тучи

Из них то дождь, а то и град

Средь лета сыплется гремучий.



Погиб на пашне урожай,

Ни колоска не вышло в поле.

Лишь буйно выситься трава

На нивах. И пасутся кони.



Грядет голодная зима.

Погибнет множество народа

И в городах, и в деревнях 

От столь большого недорода.



Волхвы вещают о судьбе,

Что нам готовит испытанье

Такое, что не видел де

Наш остров с самого Созданья.





И тщетно силится народ

Собрать какие-то припасы.

Безжалостен голодный год.

Войны и мора он ужасней.



Однако князь и с ним жрецы

Не опускают крепки руки.

Велят руянам те отцы,

Не прозябать, не  падать духом.



« - В единстве сила. Крепок дух

У Световитова народа!

Нет выбора для них из двух 

Судеб грядущих. Внуки Рода



Не вправе руки опускать

Ни перед холодом, ни гладом!

В них сила божья! Их питать

Она способна. Так когда-то



Их предки выстоять смогли

В такое же лихое время,

Когда по замыслу Судьбы

Земля с себя стряхнула бремя



И совершила поворот

И небо повернулось разом.

И солнце изменило ход

Согласно той Судьбы проказам.



Тогда страшнее времена

Достались предкам в испытанье.

Исчезли вовсе племена,

Оставив лишь воспоминанья.



Народы многие ушли. 

Но волей Рода предки целы

Остались у Святой земли

И сберегли свои пределы.



Прошли века. И вновь Судьба

Руянам дарит испытанье.

Как видно воля такова

Богов, что властвуют над нами!»



Так рек нам князь у славных стен

И башен храма Световита

О воле божьей и судьбе

И положенье незавидном.



Но также рек нам и о том,

Что Волхв великий, что в затворе

Сидит уж много лет, изрек,

Что будет  и иная Воля.



Что есть спасение у нас.

И что минует испытанье.

И надо только простоять

Лишь зиму тяжкую в терзанье.



Призвал нас князь сплотить ряды.

И не жалея сил и мочи

Трудиться из последних сил,

Чтобы успеть до хлада Ночи.



Чтобы создать себе запас

И продержаться в дни осады.

А даст там Род, пройдет зима

И вновь мы Солнцу будем рады!



И мы поверили ему. 

За дело принялись руяне.

И стар и млад тотчас вовсю

Трудиться стали неустанно.



Я, сиротинка-пастушок,

Лишь мог коней пасти в то время.

И то старался со всех ног

Сбирать в лесу грибы и семя.



Никто вокруг не горевал.

И лики светлы оставались.

И всяк друг другу помогал.

И слава Роду расстарались.



Когда спустились холода

И Тьма полночная подкралась

Полны запасов закрома

Под храмом божьим оказались.



Но всем известно, что беда

Не ходит в гости в одиночку.

Еще одну напасть судьба

Послала нам кромешной ночью.



Голодных толп иных племен

Дождались мы после пороши.

Но, слава Велесу, востер

Глаз у охотников! Всполошен



Был сразу воев гарнизон.

А люд скорее загнан в стены.

Осадный план скорей введен

Был княжьей волею железной.



Тогда не мыслил и не знал

Я многих  тонкостей житейских.

Не знал Руян с кем враждовал

И сколь терпел нападок дерзких.



Что мне простому пастушку

До таинств всяких и политик?

Мне только бы поесть чуть-чуть,

Поспать в тепле и неге сытым.



Случилось так, что даже рад

Я оказался супостату.

Кому тут страх, кому беда,

А мне ж судьба дала награду.



Попался в нужный я момент

Под ноги храмовому служке.

Ему тогда в делах гонец

Был позарез куда-то нужен.



Я ж был ходок и бегунок

Стремглав носился, дивно борзый.

Вручил мне свиток. Со всех ног

Я ринулся на дальний подступ



Ко граду нашему, в дозор.

Вручил начальнику отряда.

И тут же бросился в острог

С депешей новой. Мне наградой



Был пост посыльного с тех пор.

Так начал я служить во храме.

Судьбы свершился поворот,

Что приготовлен был богами.



Осады тяжко длились дни.

Люд принял много испытаний.

Был голод лютый и бои,

Увечья были, смерти, раны.



Но время Тьмы пришло к концу.

Весна кормилица настала.

Пришло и времечко гонцу

Вернуться к дудочке и стаду.



Однако случай изменил

Всю жизнь мою единым мигом.

Тот день я в сердце сохранил

Бесценной дорогой картиной.



Я лето целое служил

Обычным служкою при храме.

То хлеб, то воду подносил,

Вертелся рыбой на кукане.



Был нужен здесь. И мне жилось

Впервые сытно и привольно.

Лучилась всюду тут любовь.

Я перестал быть сиротою.



Обрел семью, нашел друзей,

Стал на ноги и был при деле.

Забыл про голод, вонь и вшей,

Родился словно в новом теле.



Но мог подумать ли тогда,

Что обрету иную долю?

Что даст мне новый путь Судьба

И приподнимет над толпою!?



Был день великий торжества.

Осенний праздник Световита.

Ждала безмолвная толпа

Коня священного прибытье.



Великий миг не наставал.

И жрец из врат не появлялся.

- Конь заболел, ночь прохворал-

В толпе слушок гнилой занялся.



Бедою пахло от слушка. 

Отвратный знак – такое дело.

Коль так – великая беда

Нависла над святым пределом.



Я беспокоен стал и вмиг

Проник сквозь тайный ход в чертоги.

И ухом ко двери приник, 

В конюшню что вела. В итоге



Услышал голоса жрецов,

Тревожны были, беспокойны.

Конь в самом деле нездоров

В сей важный час был. Чем то болен



Он оказался. Не могли 

Понять они причину хвори. 

Она ж простой была! Забыл 

Сказать я им. Виною боли



Была росистая трава, 

Что положили в ясли малость.

Она в поре была, когда

В ней соки буйные рождались.



Терзал тот сок коню нутро,

Кишечник наполняло болью.

Дрожь колотила тело все,

И жилы разрывало кровью.



То знанье бабка мне дала

Что с малолетства воспитала.

Про травы  я с рожденья знал

И ведал как изжить отраву.



В единый миг сорвался я

Во двор стремглав. Вот куст дурмана.

Верхушку сорвала рука

А ноги уж несли обратно.



Конюшня. Конь. Кругом жрецы.

Верховный полон беспокойства.

Мгновенный взгляд. Жест рук. Застыл.

Стою сробевший от геройства.



В руке протянутой дурман.

Шепчу едва: Вот он поможет.

Я знаю. Надо только дать

И немочь больше не погложет.



- Давай, коль так! – велел мне Жрец.

- И пусть богов свершится воля!

И все глядят оторопев,

Как я коню даю съестное.



А он охотно пук берет

И  хрумкает его зубами.

Еще немного и он ржет

Освобожденный от терзаний!

Так я остался при коне

Слуге и брате Световита.

Великой честью было б мне

Лишь обтереть ему копыта.



А мы же стали как друзья -

И в дни, и в ночи неразлучны.

Я  с ним и ел, и с ним же спал

У стойла конского сподручно.



Что надо мне? Лишь сена стог,

Слегка прикрытый мешковиной,

Краюху хлеба и глоток

Воды, что не воняет тиной.



Но было вдоволь все у нас!

Овес коню несли отборный.

И я не бедствовал. Пил квас.

И мед и сбитень пил достойный.



И ел я сладко. Мягок хлеб

Во храме возле Световита.

Не может жертв он скушать всех,

И щедро делится со свитой.



Ведь жрец, что молится за всех,

Его слуга. Ему наградой

От жертвы толику не грех

Вкусить, коли питаться надо.



Так время шло. Прошла зима.

Угроза глада миновала.

Аркона словно ожила,

Вся забурлила. Клокотала



В ней жизни бурная струя.

Торговцы в дали собирались.

С причала за ладьей ладья

В заморье дальнее пускалась.



Мне так хотелось с ними в даль!

Достигнуть берегов безвестных!

Но то мечты… Осознавал,

Что здесь мой пост. Мое здесь место.



Тем более с недавних пор

Я замечать стал очень странный

Со стороны жрецов призор

К моей особе бесталанной.



Смотрели странно так они, 

Как я живу при конском стойле.

Бывало, что в иные дни 

Их взгляд был крайне беспокоен.



Спросил я как-то раз у них

Что их во мне так беспокоит.

Потупились, взгляд отвели,

И пробубнили с неохотой,



Что показалось это мне.

Что просто на коня смотрели.

Но я же все же был в уме!

И не дитя на самом деле!



Дождался я, когда придет

Верховный сам к коню святому.

Я руки ко Жрецу простер

И на коленях по-простому



Вопрос задал: - Святой отец!

Открой мне истину и тайну!

Кто я такой? Что за венец

Есть надо мной необычайный?



Чем отличаюсь от других?

Зачем призрел меня ты в храме?

Полно ведь отроков иных

В Арконе  тут и за стенами!



Он молча пристально смотрел

Поверх меня сквозь Мир и Время.

Я терпеливо ждал, не смел

Тревожить старца в этом бденье.



Он был прекрасен. Весь сам бел.

Сед власом, ликом, бородою.

Одежды белые надел.

Лучился светом сам собою!



01.05.2012.



И взгляд был светел, словно луч

Пронзал он время и пространство.

Летел он выше горных круч,

За облака, в иные царства,



В миры иные и края он уходил.

Блуждал он в Яви?

 Иль в Нави где-то он бродил?

Да нет! Я знал! У лона Прави



Он был сейчас! И Святовит

Пред ним в сей миг предстал на троне.

Не грозен был и не сердит.

Напротив весел был. Доволен



Господь наш бог! Отец Арконы!

Он ликом радость излучал.

А жрец застыл пред ним в поклоне.

Смиренен был. Чего-то ждал.



И Святовит изрек: - Свершилось!

Пришел тот день, и час и миг!

Он видит нас, Додон! Случилось!

И Мир обрел Его, старик!



Теперь ты будешь с ним до гроба!

Судьбой начертано тебе

Открыть ему врата земного

Творенья тайного удел.



Он властен в Яви, в Нави, в Прави.

Ты знаешь это. Но он юн.

Он был меж нас. Теперь он парень

Постой из плоти. Сердце, ум,



И плоть его – совсем иная.

Не Явью вашей соткана.

В ней суть Огня, что сотворяет

И Явь, и Правь и Времена.



И Нави в нем налито равно.

И Тьмы сокрыты семена.

О чем ты понял намекаю?

Сам Род прислал его сюда.



Зачем? Того не разумею.

Лазутчик он? Его глаза?

И что родитель наш доверил

Ему сейчас? Что наказал?



Никто не ведает, не знает.

Лишь мы с тобой в сей миг и час. 

И он похоже нам внимает!

Помилуй Род! Вот это глаз!



И слух! И ум! Для человека

Такое было бы сверх сил!

Ну что ж, Додон… Тебе успеха

Я пожелаю. Ты просил 



Чтоб я помог тебе в сем деле.

Так будь уверен – поддержу.

Не будет с ним удел наш пресным.

Похоже дело к шабашу



Идет, коль Род гонца приставил.

Такое вижу не впервой.

Обычно так он поступает,

Когда приходит Поворот



Делам земным на этом свете.

Ну что ж…  Немного подождем

И поглядим зачем на деле

Явил он отрока. Додон!



Пора мне! Ты огнем исходишь!

Остынь немного. Отдохни.

И бди! Не дай Род, проворонишь

И отрок Нечто сотворит.



Не расхлебать того годами!

Силен он, будто бы сам Род!

Будь осторожен со словами,

Пока себя не обретет.



И луч иссяк. Канал закрылся

Что меж собой миры связал.

Додон опомнился. Смутился.

Он понял! Отрок осязал!



Он видел, слышал, был меж ними!

И третьим был в сей миг и час!

Он богом был! И был невинным

Обычным отроком сейчас!



Как быть ему, Жрецу Арконы?

Себя как с отроком вести?

Что ожидать? Чинить препоны?

Иль правду перед ним открыть?



Был мудр Додон. Не нужно спешки

В делах таких. Всему судья

Лишь время, что течет неспешно.

Оно всему найдет места…



03.05.2012.





Глава 2.





- Ты видел все? Ты был со мною?

-Промолвил жрец, едва дыша.

И я едва кивнул главою.

Сробела детская душа.



Я понимал, что стал невольно

Причастен к таинству сейчас.

Наказан буду? Но не боли

Боялся я. Не в первый раз



Быть поротым мне приходилось.

Не страшен гнев был. Я робел

Из-за того, что изменилась

Моя судьба. Я не хотел



Быть изгнанным из стен Арконы!

Невольным мой проступок был!

Я не хотел попрать законы!

Не ведал что я преступил!



Но видел я, что жрец не в гневе.

Напротив радостен он был!

И взгляд его весьма приветлив

По мне, как солнышко скользил.



-Поди ко мне! – сказал он с лаской,

- Чего насупился, как сыч?

И я приблизился с опаской

Не в силах замысла постичь.



Лишь знал и ведал – нет угрозы!

Нет гнева  в действиях, в словах.

Был милостив и был серьезен

Додон ко мне. Видать в делах



Своих не допустил промашки!

Спокоен стал я. Отлегло!

Додон спросил же, приобнявши:

-Что видел ты? И слышал что?



И я ответил без утайки,

Что видел все и слышал все.

Что не был разговор их тайным.

И передал весь разговор.



- Велик наш Бог! – Додон промолвил.

- И промысел непостижим.

Но с этих пор сравнял с собою.

Я с ним и ел, и спал и жил.



Учить меня усердно взялся.

Мой темный разум просвещал.

И я внимал. И я старался

Понять все то, о чем узнал.



Он говорил о Мирозданье,

И о богах и их делах.

Основы Миропониманья

Он мне смиренно излагал.



Я знал немногое о Мире,

В котором жил короткий век.

Но все же слышал. Говорили,

Что он Срединный. Низ и верх



Как будто есть. Мир Верхний Правью

Зовется будто. Боги в нем 

Живут вольготно. Ними правят.

В нем будем мы, коль проживем



Всю жизнь по Кону, по заКону,

Что Сварог дал в творенья час.

Коль будет трепетно Покона

Мы все веленья исполнять.



Вольготно там, в просторах Прави!

Там Ирий светлый, как чертог

Стоит в цветущих кущах рая!

Счастливый там живет народ!



И всяк там сыт и пьян и весел!

Беды там нет! Лишь радость там!

Пресветлый Ирий полон песен,

Что с благодарностью богам



Поют они – счастливцы эти.

Они чисты, как родники,

И беззаботно, словно дети,

Бессчетны проживают дни.



Есть мир иной. Зовется Нижним

Он меж людьми. И в нем живет

Весь люд, что не жил Правью в жизни,

Что попирал честной Закон.



Ведь нрав суров богини Карны.

Суров, при этом справедлив!

Коль попирал ты богом данный

Закон, так вне его живи!



Будь вне Закона в мире Пекла.

Вертись волчком среди чертей.

Сам бесом стань, забудь про Свет ты,

Коль быть пиявкою милей!



Вот это знал я от бабуси,

Что с колыбелью приняла.

И что-то говорили люди

Между собой. Их слушал я.



Еще тогда, когда внимал им,

Я знал и чувствовал внутри,

Что лучше я об этом знаю,

И больше знаю! Выше сил



Лишь вспомнить было! Затуманен

Рассудок был мой. Заглушён.

Сокрыты были эти знанья

До лучших, стало быть, времен.



Теперь открылось все! Я слушал

Внимал Додоновым словам.

Но миновали речи уши.

Не оставались вовсе там.



Ключом лишь стали. Мой рассудок

Открылся ими, как ларец.

И полон был он изумрудов

И самоцветов! Бог Отец!



Помилуй нас! Отмерил лишку

Для одного ты! Боже мой!

Куда мне столько! Это слишком!

Преполнен я твоей рукой!



Глаза открылись и рассудок.

Я возмужал в единый миг.

Не отрок был, не муж, но инок,

Что божьи Истины постиг!



04.05.2012.



Мир стал прозрачен, словно воздух,

Зимою лютой в холода.

Казалось вижу я насквозь все,

И нет преград моим очам.



Доступны мне все стали схроны.

Я видел Явь и видел Навь,

И Прави видел я основы,

На коих Мир, как на Столпах



Стоит извечно, с Основанья.

Я видел ВСЁ! Воспринимал

Его таким, как изначально

Его Создатель основал!



Мне дивно это было, право!

Но в то же время, в тот же миг,

Мною владело пониманье,

Что самого себя постиг!



Не чуждо было то! Напротив. 

Теперь казалось мне, в сей час,

Что мной владел доселе морок,

Но сгинул пеленою с глаз!



Смотрел на Мир я новым взглядом.

И видел, Светоносен он!

Как будто соткан очень ладно

Из нитей солнечных Ткачом!



Струился он безбрежным Светом.

Тончайших кружев переплет

Основой был всему. На этом

Уже позже соткан переплет



Из матерьяла, что грубее

 Собою был. Что облачал

Из светоносных жил плетенье

И в мир бытийный проникал.



На нем еще основы были

Грубее несколько. Они

Самою твердью, плотью были,

Что люди видеть все могли.



Но как же скуден мир наш грубый

Был по сравненью с световым!

Казался ночью он безлунной.

Беззвездной ночью. Мраком был!



Восторг мой видел Жрец-Владыка!

Мою он радость разделял.

Он светом искренним лучился,

Меня лучами обнимал!



Едины были с ним душою!

Слились единым  естеством!

Порой взвивались над Землею

Волшебным неким существом.



Конем златым, с крылами, с рогом,

Взвивались в выси, в облака,

Неслись стремительным галопом

Над твердью к звездам в облаках.



То Индриком- подземным зверем

Бродили в глубине Земли.

Пределов не было! Все двери

Пред существом растворены!



Мы упивались этой мощью!

Мы ликовали всей душой!

Но как-то раз порой полночной

Проказы кончились бедой.



Наш Индрик вырвался в пределы,

Что властью Пекельных Миров

Облачены. Здесь беспредельна

Кощея власть. Его здесь кров,



Его удел, его тенета. 

Опутал ими весь свой мир

И ждет в укрытии кого-то,

Кто попадет в них. Враг-мизгирь



Лишь тем живет, что жаждет крови,

Что выпить можно из живых.

Не мочен он питаться Солнцем,

Что жизнь рождает, нам дарит.



Но жить так хочется любому!

Бессмертной твари, как Кощей

Не суждено жить по-другому!

Не может Темный без людей,



Без тварей божьих быть подвижен!

И в этом тайна! В том секрет!

Бессмертен он, но неподвижен, 

Коль силы Света в теле нет!



6.05.2012.



Весь Темный Мир – мир вурдалаков!

В нем Нави суть. Им движет Свет.

Но Свет прямой ему однако

Несет лишь разрушенье, Смерть!



Чтоб жить, Кощей умом нетленным

Создал невиданную Сеть.

Соткал из Темной Ткани тело,

Чтоб Духом темным их владеть.



А чтоб питать такое тело

Он в Сеть манит простой народ,

Что плотью слаб, умом и духом,

Что на обманку попадет.



Обманки сладок мед неверья.

Безвластья, похоти и лжи.

Летят на мед не люди – звери,

Что не хотят в Законе жить.



Им тяжек он. Закон неволит

По правде жить, его блюсти.

Не запятнавши духа-крови,

Богам доподлинно служить.



А коли нет, богов тех вовсе?

И Рода нет – Отца богов?

Зачем служить? Зачем неволить?

Себя держать в плену оков?



Вольготна жизнь свободной твари!

Препонов нет! И нет цепей!

Но только б видели и знали,

Насколь хитер и подл Кощей!



Умелец тот еще бессмертный!

Он знает толк в таких делах!

Любой, попавший в сети смертный

Его кормилец на века!



Не властен падщий над душою,

Когда в силки его попал.

За каплей каплею душою

Теперь он Темный Мир питать



Повинен век свой. Солнца светом

По прежнему душа жива.

Но свет тот должен без ответа

Теперь Кощею отдавать.



Зарок дает ему, бедняга

За злато-серебро и власть,

За славу, похоти услады

Ежесекундно отдавать!



Он отдает их не Кощею!

Не может он тот Свет принять.

В нем силы много жизни. Смертью

 Кощею эта сила стать



Способна, коли напитает.

И тот посредников создал

Из падших душ, что изменяют

Ее накал, ее запал.



Лишь, этажи пройдя препонов,

Снижает силы Света пыл.

И уж тогда она питает 

Владыку Темного. Сокрыл



Он правду эту от безумных.

Он в ложь заткал, во Кривде скрыл.

Создал он сказку о Свободе,

Чтоб человек Закон забыл.



Вещал Кощей: Ты, брат, всевластен!

На кой тебе богов закон!?

Творец ты сам! В твоей, брат власти

Творить что хочешь, без препон!



Ведь жизнь одна! За ней – могила!

Лишь тела тленного конец.

Забвенье, Тьма за ней сокрыты!

Они финал, они венец



Всей жизни этой! Так зачем же

В столь краткий час и краткий миг

Тебе закон чужой, никчемный!?

Опомнись, друг мой!!! Брат, очнись!!!



Позволь себе жить, как захочешь!

Во все ты тяжкие пустись!

Свободен ты! Как бог свободен!

Все блага получить спеши!



Нет в мире стен, ограничений!

Закон ты сам и Судия!

Ты царь и бог на тверди тленной!

А я лишь друг и твой земляк!



Так рек Кощей, обманщик подлый

И соблазнитель для умов.

Коль знал бы глупый соблазненный

На самом деле план каков!



И куш какой сорвет Кощей тот!

И потеряет что мертвец,

С ним согласившийся на сделку,

То ужаснулся бы вконец!



Но глуп и нищ как видно разум,

Когда не ведает души,

Не слышит ум ее подсказок

Решает сам как жить, как быть.



Я видел все! Не понаслышке

Судил теперь! Я видел сам

Что есть тенета Темной Силы!

Я верить мог своим глазам!



Светлы иные были люди!

Горели солнышком во мгле!

Иных свет был довольно скуден.

Они влачили на себе



Не видных глазу паразитов.

Лярв, вурдалаков, упырей.

Иной до маковки усыпан

 Был ими, право! Твари те



Впивались в тело, как пиявки.

Сосали соки из живых.

Я видел сам, как проникали

От них дурманы в пожилых,



И в молодых, в мужей и жен их.

Как растворялись в их крови.

Как те миазмы искажали

Сознанье сущностей людских.



Те одержимы становились,

Отравлен ум был их. Душа

Над телом бренным возносилась

Вон из сосуда поспеша.



Не мочно было ей в сосуде.

Стенала, корчилась она!

Но тщетно. Глухи были люди

Жить в беззаконии спеша.



-Теперь ты видишь, - рек великий

Мне жрец Арконы, - Супостат

Не столько виден, сколь невидим.

Его наш долг одолевать!



В том служба наша! В охраненьи

Акронских душ от темных сил,

В Законах божьих соблюденьи,

В ученьи малых и больных.



Мы душ целители с тобою.

Отныне буду я учить

Тебя умению жрецову.

Пора замену мне растить.



Не возражай! Достойней нету!

 Не будет далее! Досель

Такого отрока по свету

Я не видал среди людей!



Я счастлив, милостию божьей,

Что ниспослала мне тебя!

Не медля более, мы сможем

За дело взяться поспеша.



Неторопливость невозможна.

Уж близок день мой роковой.

Я обучу тебя возможно,

До дня ухода на покой.