Последние полчаса

Сквозь резкость кровавых осин

Плывёт белизна ноября,

Но ты не остался один,

Пока с тобой мысленно я.



Без слёз, но печально прозрел,

К земле приникая спиной.

На первый снег мрачно смотрел,

Но вряд ли увидишь второй.



Ты понял жестокость всего,

Что правде должно бы служить,

Что сам не достиг ничего,

Разборками этими жил…



Пробитое сердце считать

Щелчки револьвера в висок

Устало; пора совершать

Свой первый-последний бросок,



А стрелка часов, как назло,

Уже замедляет свой бег,

И смелость, которой везло,

В багрянец окрасила снег.



Скажу я коллегам, друзьям

(Но ты умирать не спеши):

«Любимый был предан врагам

В забытой народом глуши!»



Я вижу, как в дымке зимы

Уж твой растворяется страх.

Ты мыслишь, друг другу кто мы,

О плаче, и просьбе в глазах,



И жизни… Но что значит жизнь?

Не только ли те полчаса,

Где в царстве бесстрастных осин

Ты взор устремил в небеса?